Том 13, № 3 (2023)

Острый постстрептококковый гломерулонефрит обычно возникает как осложнение после перенесенной стрептококковой инфекции в силу несвоевременной или неадекватной антибиотикотерапии. Этиология постстрептококкового гломерулонефрита изучена достаточно полно. И клиницисты, и микробиологи сегодня не отрицают главенствующую роль  Streptococcus pyogenes (стрептококк серологической группы А, СГА). Обычно, возникновение гломерулонефрита принято связывать с так называемой «нефритогенностью» СГА, о чём нередко судят по появлению и накоплению в крови больных антител к антигенам и экстрацеллюлярным продуктам стрептококковой клетки. Данная трактовка достаточно вольная и скорее всего свидетельствует о принадлежности штамма, а не о его нефритогенности. Многим продуктам СГА разные авторы отводили и до сих пор приписывают роль ведущего «нефритогенного» фактора. На роль нефритогена претендуют перекрестно-реагирующие антигены, стрептокиназа, цистеиновая протеиназа, эндострептозин – белок клеточной мембраны СГА, фермент глицеральдегид-3-фосфат-дегидрогеназа обладающий тропностью к плазмину. Вопрос требует тщательного анализа, поскольку перечисленные стрептококковые продукты встречаются в почечных биоптатах, как и антитела к ним в крови больных. Что касается самого понятия «нефритогенность», то на сегодня оно убедительно не привязано ни к одному конкретному продукту стрептококковой клетки. На протяжении многих лет многие предполагаемые стрептококковые нефритогенные антигены изучались без определенного подтверждения их связи с гломерулонефритом. Рассмотрению последних посвящен данный обзор на примере генеза острого гломерулонефрита и анализа ряда бактериальных продуктов в качестве пусковых звеньев процесса. Процесс может быть воспроизведен экспериментально на кроликах путем внутривенного введения убитой нагреванием культуры Streptococcus pyogenes. В наших опытах использовались штаммы M-типов 1, 4, 12, 15, 22. Они продуцировали М-протеины и обладали способностью связывать иммуноглобулин G человека и кролика за счет взаимодействия с Fc-частью молекулы IgG. В многочисленных сериях экспериментов получен ряд доказательств, непосредственно указывающих на роль IgGFc-рецепторных белков СГА в качестве нефритогенного фактора, инициирующего острое воспаление клубочкового аппарата почек. Работы последних лет, несмотря на условность схем моделирования, подтвердили роль стрептококковых Fcγ-связывающих белков в инициации гломерулонефрита при введении животным убитых IgGFc-позитивных СГА. Такой подход исключал из числа кандидатов в инициирующие факторы большую группу бактериальных внеклеточных агентов. В данном обзоре мы постарались подробнее остановиться на начальной стадии острого постстрептококкового гломерулонефрита, на природе его пусковых звеньев, рассчитывая пробудить интерес к данной проблеме с целью изучения механизмов неиммунного связывания иммуноглобулинов патогенными микроорганизмами в постинфекционной патологии. Нестандартный взгляд на патогенез постинфекционных осложнений СГА-инфекции может позволить, в отличие от иных подходов, по-новому подойти к их профилактике или лечению, что подчеркнет перспективность приведенных представлений.

Вакцинация является наиболее эффективным средством профилактики гриппа и, как следствие, снижения количества и тяжести осложнений. В настоящее время для профилактики гриппа чаще используют инактивированные сплит- и субъединичные вакцины как наиболее безопасные и способствующие образованию защитного уровня штаммоспецифических вируснейтрализующих антител к глобулярному домену белка гемагглютинина и белку нейраминидазе актуальных серотипов вируса гриппа. Известно, что не все инактивированные вакцины являются достаточно эффективными для определенных категорий привитых. Учитывая низкий индекс здоровья населения на современном этапе, возникает необходимость повышения эффективности вакцин, которые должны активировать все звенья иммунной системы. С целью усиления интенсивности синтеза специфических антител к штаммам вируса гриппа стали применяться адъювантные вакцины, которые имеют иные механизмы активации параметров гуморального и клеточного иммунитета в сравнении с безадъювантными вакцинами. Однако в соответствии с требованиями Европейского комитета иммуногенность вакцин против гриппа оценивается только по показателям гуморального иммунитета. Целью данной работы было изучение иммунофенотипа лимфоцитов 27 здоровых доноров под влиянием полимер-субъединичной вакцины (иммуноадъювантной) и безадъювантных сплит- и субъединичной вакцин против гриппа.

Материалы и методы. Субпопуляционную структуру лимфоцитов периферической крови у здоровых женщин под воздействием вакцин против гриппа исследовали in vitro методом проточной цитометрии на приборе FC-500 (Beckman Coulter, США) с использованием моноклональных антител (мАТ) к CD3-FITC/CD8-PE, HLA-DR-FITC/CD8-PE, CD3-FITC/CD16/56-PE, CD3-FITC/CD20-PE, CD45-FITC/CD3-PE/CD4-PC5, CD45-FITC/CD3-PE/CD8-PC5, CD45-FITC/CD3-PE/HLA-DR-PC5, CD45FITC/CD3-PE/CD25- ECD/CD4-PC5, CD45-FITC/CD3-PE/CD25ECD/CD4PC5/CD20-PC7, Foxp3-FITC/CD25-ECD/CD4-PC5 (Immunotech, Франция).

Результаты. Все исследуемые вакцины против гриппа, кроме индукции гуморального иммунного ответа, активируют эффекторы клеточного иммунитета, увеличивая количество NK-клеток (CD16/56), NKT-лимфоцитов (CD3/CD16/56), B-лимфоцитов (CD45/CD20), активированных (CD3/HLA-DR) и цитотоксических (CD8/HLA-DR) Т-лимфоцитов, а также клеток с маркером ранней активации (CD45/CD25). Среди исследованных вакцин наибольшим потенциалом в индукции клеточного ответа с включением регуляторных механизмов, предупреждающих гиперактивацию, обладает иммуноадъювантная вакцина, стимулирующая нарастание численности NK (CD16/56), NKT-клеток (CD3/CD16/56), B-лимфоцитов (CD45/CD20), активированных (CD3/HLA-DR) и цитотоксических (CD8/HLA-DR) Т-лимфоцитов, T-регуляторных клеток (Tregs, CD4/CD25/Foxp3.

Заключение. Вакцинация против гриппа, кроме формирования специфических антител, оказывает транзиторное, иммуномодулирующее влияние, что наиболее выраженно при использовании иммуноадъювантой вакцины. Можно предположить, что при вакцинации лиц с дисфункциями в различных звеньях иммунной системы будет наблюдаться дополнительный профилактический эффект.

Сапозины (Sap) — подгруппа гликопротеинов большого семейства сапозин-подобных белков. Сапозины образуются в кислых эндосомах путем расщепления просапозина. Сапозины участвуют в процессе презентации липидных антигенов микобактерий на молекулах CD1. Сапозин D (SapD) является наиболее распространенным сапозином в нормальных тканях, где его концентрация в три раза выше, чем у других сапозинов. SapD способствует гидролизу церамида кислой церамидазой in vivo, о чем свидетельствует накопление 〈-гидроксил-церамида в почках и мозжечке дефицитных по гену SapD мышей. Соответственно, у животных с дефицитом SapD обнаруживаются дегенерация почечных канальцев и гидронефроз, а также прогрессирующая потеря клеток Пуркинье в мозжечке, что приводит к атаксии. До настоящего времени наследственный дефицит SapD у людей не выявлен. Ранее нами было показано, что макрофаги, полученные от мышей-нокаутов по гену SAPD, подавляли рост M. tuberculosis слабее, чем макрофаги мышей дикого типа. Причем компенсация дефицита SapD в клетках нокаутов приводила к восстановлению их бактерицидной функции. Таким образом, SapD является важным компонентом в формировании иммунного ответа к туберкулезу. Однако неясно, как дефицит SapD влияет на формирование противотуберкулезного иммунного ответа в условиях in vivo. На модели экспериментальной туберкулезной инфекции мышей дикого типа и SapD-ko было показано, что через 5 недель после инфицирования микобактериальная нагрузка в легких и селезенке у SapD-ko была достоверно выше, чем у мышей дикого типа. Анализ клеточного состава легочной ткани показал, что для «наивных» SapD-ko по сравнению с мышами дикого типа характерно большее количество макрофагов. Также было показано, что через 5 недель после заражения мыши SapD-ko отличаются от мышей дикого типа более выраженной нейтрофильной инфильтрацией легочной ткани. Исследование склонности к апоптозу клеток легочной ткани мышей SapD-ko и мышей дикого типа показало, что содержание апоптотических клеток в легких мышей нокаутов по SapD через 3 недели после инфицирования достоверно выше, чем у мышей линии В6. Таким образом, дефицит SapD приводит к существенному усилению воспаления при экспериментальной туберкулезной инфекции, а также влияет на предрасположенность клеток легкого к апоптозу.

Современные методы вакцинопрофилактики подтвердили свою высокую эффективность в борьбе с пандемией новой коронавирусной инфекции. Однако использование различных типов вакцин требует изучения эффективности поствакцинального иммунного ответа (ПИО), прежде всего — оценки специфичности и количества выработки антител к поверхностным и внутренним антигенам вируса SARS-CoV-2, в частности, после применения наиболее перспективной отечественной вакцины «Гам-Ковид-Вак» («Спутник V»). Также необходимой является и оценка диагностической эффективности применяемых для этого лабораторных методов. Для оценки эффективности ПИО были исследованы образцы биоматериала (сыворотки крови), полученные на 22–25 сутки после введения второго компонента вакцины от 202 вакцинированных «Спутник V», ранее не иммунизированных, не имевших антител к SARS-CoV-2 до вакцинации. Были определены уровни антител классов IgG и IgM к поверхностным и нуклеокапсидному антигенам вируса SARS-CoV-2 при помощи полуколичественных и количественных методов на наборах реагентов отечественных и зарубежных производителей. Для оценки диагностической эффективности методов были проведены: сравнительный анализ специфичности и чувствительности всех использованных лабораторных методов; оценка корреляции результатов для количественных методов (с использованием коэффициента корреляции по Спирмену) в отношении специфических антител к полноформатному тримеризованному S-белку и рецептор-связывающему домену S-белка SARS-CoV-2. В ходе исследования определено, что все использованные наборы реагентов для обнаружения антител IgG к S-белку и к RBD S-белка SARS-CoV-2 показали максимальную (100%) специфичность на достаточном количестве испытуемых (от 186 до 202 образцов). Соответствие результатов специфичности как для полуколичественного и количественного ИФА, так и для двух ИХЛА тест-систем, по качественной характеристике («положительно»–«отрицательно») также было близко к максимальным значениям (98,4–99,4%) с высоким уровнем сопоставимости. Поствакцинальный иммунный ответ при вакцинации «Спутник V» в отношении выработки специфических антител IgG наблюдался у 98,9% всех вакцинированных. Изучены диапазоны уровней антител IgG с определением их «защитного» уровня. Представлены данные о том, что «защитный» уровень более 150 BAU/мл наблюдался у 59,3–90,5% испытуемых, уровень выше 500 BAU/мл — у 22,0–52,4%, в зависимости от используемого метода и набора реагентов. Исходя из полученных данных, сделан вывод о том, что все использованные наборы реагентов, включая полуколичественные тесты отечественного производства, могут быть признаны адекватными для оценки эффективности ПИО в отношении выработки специфических антител.

Коронавирусная инфекция, обусловленная вирусом SARS-CoV-2 (COVID-19), до сих пор считается нерешенной проблемой здравоохранения. Беременные женщины и новорожденные особенно уязвимы к инфекции COVID-19 по сравнению с детьми более старшего возраста и здоровыми молодыми людьми. В настоящее время практически отсутствуют данные о взаимосвязях различных звеньев иммунитета у пациентов в неонатальном периоде с коронавирусной инфекцией. Полученные в результате исследования данные могут способствовать лучшему пониманию патогенетических механизмов реактивности иммунных процессов у пациентов раннего возраста и формированию соответствующих подходов к профилактике и коррекции указанных нарушений. Целью настоящего исследования было определение интенсивности изменений некоторых показателей системы иммунитета и изучение их взаимосвязи с параметрами системы липопероксидации у новорожденных с COVID-19. Обследованы 2 группы новорожденных детей (средний возраст — 4±3,1 дня): с положительным (пациенты с СOVID-19, n = 44) и отрицательным (контрольная группа, n = 80) результатами ПЦР назофарингеального мазка. Всем новорожденным проводили оценку отдельных показателей иммунного статуса и активности системы липопероксидации в периферической крови. Концентрацию Th1-провоспалительных цитокинов и Th2-противоспалительных интерлейкинов оценивали иммуноферментным методом, используя панели моноклональных антител. Для оценки системы липопероксидации использовались спектрофотометрические, флюорометрические и иммуноферментные методы анализа. Согласно нашим данным, у новорожденных с COVID-19 отмечалось снижение значений C-реактивного белка, провоспалительных цитокинов — TNFα, IL-1β, IL-6, IL-8 — и противоспалительного фактора (IL-4) в сравнении со здоровыми новорожденными. Изменения в системе липопероксидации в группе детей с COVID-19 касались более высоких значений диеновых конъюгатов (ДК), кетодиенов и сопряженных триенов (КД и СТ), конечных продуктов перекисного окисления липидов, реагирующих с тиобарбитуровой кислотой (ТБК-АП), повышенной активности супероксиддисмутазы (СОД) и сниженной активности глутатионпероксидазы (ГПО). Отмечены многочисленные межсистемные зависимости в группе новорожденных с COVID-19 (СРБ — Общая антиокислительная активность (АОА), IL-4 — КД и СТ, IL-4 — ТБК-АП, IL-4 — Общая АОА, IL-4 — СОД, IL-8 — СОД, IFNγ — GSH). Можно заключить, что у новорожденных с COVID-19 изменения в системе иммунитета носят неспецифический характер и сопровождаются повышенной интенсивностью реакций липопероксидации на фоне сниженных значений про- и противовоспалительных цитокинов. Данные результаты могут способствовать более точной оценке интенсивности и динамики развития коронавирусной инфекции у новорожденных, что должно являться важной составляющей профилактики дальнейших осложнений.

У пациентов с туберкулезом легких и множественной устойчивостью возбудителя (МЛУ) на фоне длительной многокомпонентной химиотерапии развиваются стойкие нарушения кишечного микробиома, которые требуют коррекции. Однако имеются ограниченные данные по применению бактерийных препаратов у пациентов с туберкулезом с последующей оценкой их эффективности. Цель исследования — оценить изменения кишечного микробиома после курса пробиотиков на фоне противотуберкулезной химиотерапии у пациентов с МЛУ туберкулезом.

Материалы и методы. Дизайн исследования — проспективное, на связанной выборке малого объема (n = 30). Пациенты с туберкулезом легких получали противотуберкулезные препараты по IV или V режиму, медиана принятых доз составила 34,5 (30; 57,5); у всех включенных в исследование регистрировали гастроинтестинальный синдром. Пробиотикотерапия проводилась препаратом, содержащим Bifidobacterium bifidum и B. animalis и Lactobacillus casei, L. plantarum, L. delbrueckii subsp. bulgaricus, L. acidophilus. Курс приема составил 21 день, по 1 капсуле 2 раза в день. До начала и спустя 7 дней после окончания приема пробиотиков проводили исследования состава кишечной микробиоты, изучали частоту факторов вирулентности Enterococcus spp., Staphylococcus spp., Candida spp.; исследовали жирнокислотный состав и активность продукции органических кислот энтерококками.

Результаты. После курса приема пробиотиков регистрировали статистически значимое повышение титров лактобацилл с 5,2 (4,0; 6,0) до 6,1 (6,0; 8,0) lg КОЕ/г (p = 0,05). Снизилась частота колонизации слизистой грибами рода Candida в 2 раза (p = 0,001) и лактозонегативными эшерихиями в 3 раза (p = 0,05). Достоверно уменьшилась частота обнаружения штаммов, обладающих вирулентностью: в 9 раз — стафилококков, продуцирующих гемолизины (p = 0,009), в 6 раз — энтерококков с желатиназной активностью (p = 0,05) и в 2 раза — обладающих липазной активностью (p = 0,05). В составе мембраны E. faecalis достоверно увеличилась масса олеиновой кислоты (С9-С18:1) (p = 0,03). У E. faecium в 2 раза увеличилась масса цис-7-пальмитолеиновой (С 7-С16:1) и олеиновой (С9-С18:1) жирных кислот (p = 0,05), в 4 раза увеличилось содержание линолевой (С18:2) кислоты (p = 0,04), что сопровождалось ростом кислотообразования в 1,5 раза.

Заключение. Однократный курс пробиотикотерапии у пациентов с туберкулезом легких приводит к качественным изменениям микробиома, которые характеризуются снижением уровней условно-патогенных микроорганизмов с вирулентными свойствами и изменением состава клеточной мембраны энтерококков, что сопровождается повышением их биохимической активности.

В статье представлена характеристика современной эпидемиологической ситуации по клещевым трансмиссивным инфекциям (КТИ) на юге России с 2013 по 2022 г., предложен новый подход к разработке «прогнозных» моделей динамики заболеваемости Астраханской риккетсиозной лихорадкой (АРЛ) и Крымской геморрагической лихорадкой (КГЛ) в Астраханской области и продемонстрированы результаты проверки «объясняющих» моделей в 2022 г. для Ставропольского края и Астраханской области.

Материалы и методы. Комплексное исследование было выполнено на основе методов эпидемиологического анализа и непараметрической статистики. Материалами для оценки проявлений эпидемического процесса КТИ послужили сведения из разработанных в формате проекта баз данных по заболеваемости АРЛ и КГЛ и карт эпидемиологического обследования очага инфекционного заболевания (ф. № 357/у), предоставленных Управлениями Роспотребнадзора в субъектах Южного (ЮФО) и Северо-Кавказского (СКФО) федеральных округов. Модели заболеваемости были разработаны с использованием теоремы Байеса и последовательного статистического анализа Вальда, с предварительным вычислением информативности показателей по методу Кульбака. Значения климатических факторов взяты из базы данных ОИ ЦКП «ИКИ-мониторинг» Института космических исследований Российской академии наук.

Результаты. Результаты исследования свидетельствуют о сохранении напряженной эпидемиологической ситуации по риккетсиозам группы клещевой пятнистой лихорадки, Ку-лихорадке, клещевому боррелиозу и КГЛ на территории юга России. Установлено широкое вовлечение в эпидемический процесс почти всех нозологических форм КТИ детей до 14 лет (в том числе раннего и грудного возрастов) — пациентов групп риска по осложненному течению заболевания в связи с трудностью диагностики и лечения. Серьезную обеспокоенность вызывает ежегодная регистрация КТИ на территории курортных зон с последующим возникновением завозных случаев в других, в том числе неэндемичных, субъектах. Предложенные «прогнозные» модели позволяют составить прогноз заболеваемости КГЛ и АРЛ по каждому административному району Астраханской области с точностью до 91,7%. Точность «объясняющих» моделей по КГЛ для Ставропольского края и Астраханской области при проверке в 2022 г. составила 88,5 и 83,3% соответственно, по АРЛ — 91,7%.

Выводы. Планируется продолжение работы по совершенствованию «прогнозных» и «объясняющих» моделей для их последующего использования при планировании профилактических мероприятий, а также создание подобных моделей по клещевому боррелиозу и Ку-лихорадке с целью стабилизации эпидемиологической ситуации по КТИ на юге России.

Патогенез розацеа до конца не изучен. При данном заболевании отмечено высвобождение воспалительных молекул и чрезмерный рост колонизирующих кожу микроорганизмов, включающих грибковую микрофлору. Изучение частоты встречаемости и характера спектра сенсибилизации к грибковым аллергенам у больных розацеа представляет особый интерес и определяет актуальность проведенного исследования. Цель работы — изучить частоту встречаемости и характер спектра сенсибилизации к грибковым аллергенам больных розацеа.

Материалы и методы. В исследование включены больные розацеа в возрасте от 18 до 60 лет (1 группа, n = 31). Всем больным проведено специфическое аллергологическое обследование: сбор аллергологического анамнеза, кожное prick-тестирование с использованием следующих аллергенов: пищевые дрожжи, Candida albicans, Alternaria alternate, Aspergillus fumigatus, Cladosporium herbarum, Penicillium notatum (Allergopharma, Германия). Определение концентрации общего иммуноглобулина Е (IgE) и эозинофильного катионного протеина в сыворотке крови проведено методом непрямого иммунофлуоресцентного анализа на полуавтоматическом анализаторе Thermo Scientific Multiskan FC. Для статистического анализа применяли пакет прикладных программ Statistica 8.0.

Результаты. Анализ особенностей спектра сенсибилизации к грибковым аллергенам в группе больных розацеа показал, что наиболее значимыми аллергенами являются Cladosporium herbarum (74,2% больных) и Candida albicans (58,1%). Сенсибилизация к пищевым дрожжам и Penicillium notatum была определена практически у половины больных. Концентрация общего иммуноглобулина Е в сыворотке крови в группе больных розацеа составила 79,4 МЕ/мл [23,4; 105,1], в контрольной группе — 45,1 МЕ/мл [23,4; 144,0]. Концентрация эозинофильного катионного протеина в сыворотке крови в группе больных розацеа была статистически значимо выше в сравнении с контрольной группой: 50,3 нг/мл [43,0; 62,0] и 7,9 нг/мл [4,6; 27,1] соответственно. После проведения кожного prick-тестирования с грибковыми аллергенами больным розацеа назначалась индивидуальная элиминационная диета с исключением причинно-значимых аллергенов сроком на 1 месяц. В 61,2% (n = 19) случаев у больных розацеа отмечен положительный эффект элиминации: значительное уменьшение выраженности эритемы, папул и пустул в области лица.

Выводы. Таким образом, в проведенном исследовании выявлена высокая частота встречаемости грибковой аллергии и установлены особенности спектра сенсибилизации к грибковым аллергенам больных розацеа. Наиболее значимыми грибковыми аллергенами при розацеа являются грибки рода Cladosporium herbarum, Candida albicans, Penicillium notatum, а также пищевые дрожжи.

В последние годы возрастает интерес к использованию бактериофагов в комплексной терапии некоторых инфекционных заболеваний. Объективно это связано с распространением антибиотикорезистентности и малым числом побочных эффектов при местном и парентеральном назначении фагов. Бактерии рода Yersinia не являются исключением из этого правила, однако начальные стадии их взаимодействия с вирионами подробно не изучены. В России в диагностических целях применяются три вида литических иерсиниозных бактериофагов, различающихся по специфичности, вирулентности, морфологическим свойствам. Мы оценили силу взаимодействия в системе «фаг–бактерия» методом лазерной ловушки.

Материалы и методы. В работе использовали живые клетки Yersinia pseudotuberculosis и Yersinia pestis, различные по структуре ЛПС, и препараты трех иерсиниозных бактериофагов — Покровской, L-413C и д’Эрреля (псевдотуберкулезного диагностического). Фаг Покровской хорошо изучен и широко применяется в диагностике, однако механизм его адсорбции на клетках Y. pestis практически не изучен. Высокоспецифичный фаг L-413С лизирует чумные бактерии, но не псевдотуберкулезные, в то время как фаг д’Эрреля вирулентен для бактерий обоих видов. Вирионы наносили на поверхность аминированных стеклянных подложек. Микробные клетки, захваченные лазерной ловушкой, подводили к поверхности, обработанной фагами, до их соприкосновения, после чего их отводили в обратном направлении, добиваясь разрыва связи. Амплитуду сигнала пересчитывали в силу через калибровочные коэффициенты. Первичные данные обрабатывали в программе «R»; статистический анализ проводили с использованием пакетов «Matlab 7.0» и «Statistica 12».

Результаты и обсуждение. Анализ гистограмм распределения силы, необходимой для разрыва связи, выявил присутствие специфического компонента в паре «Y. pseudotuberculosis–фаг д’Эрреля» (Fср. = 7,46±3,52 пН), а также во всех парах с участием чумного микроба. В последнем случае сила связи оказалась сопоставимой с вышеуказанной и составила: для фага д’Эрреля — 8,64±3,83 пН, для фага Покровской — 11,03±4,22 пН, для фага L-413С — 10,42±4,79 пН. Средняя сила отрыва от подложки, обработанной бычьим сывороточным альбумином (БСА) сопоставима для обоих типов клеток. Проведенные эксперименты свидетельствуют о возможности использования метода оптической ловушки для оценки силовых характеристик взаимодействия в системе «бактерия–фаг».

В течение пандемии COVID-19 появились публикации о различных кожных проявлениях, которые в основном вызваны самим коронавирусом, однако есть данные и о случаях нежелательных реакций на лекарства. В Армении врачами профилированных клиник периодически велись консультации с аллергологами-иммунологами по поводу аллергических состояний, которые у многих пациентов уже имелись на момент госпитализации, или проявились после нее. В данной серии мы представляем 3 наиболее интересных случая лекарственно-индуцированных реакций с различными кожными проявлениями у пациентов с COVID-19-пневмонией, по поводу которой назначаются антибиотики. Оценка причинной значимости антибиотиков проводилась нами с применением подходов алгоритма Нараньо. В первом случае (пациентка женского пола,58 лет), на основании клинической картины поставлен диагноз макуло-папуллезной экзантемы. Несмотря на то что сам коронавирус также может вызвать подобные проявления, анамнестически выявленная в прошлом аллергическая реакция на ампициллин позволила предположить, что цефтриаксон — наиболее вероятная причина (так как оба препарата являются бета-лактамными антибиотиками). Второй случай (пациент мужского пола,53 года), клинически проявлявшийся как васкулит, вызвал некоторые затруднения, так как довольно часто является одним из кожных проявлений COVID-19 и редко индуцируется лекарствами. Учитывая отмечавшуюся реакцию на бета-лактамный антибиотик в анамнезе, а также то, что пациент принимал амоксициллин без назначения врача до госпитализации, и при поступлении в клинику у него уже наблюдалось поражение кожи, причинно-значимая роль амоксициллина нами была оценена как возможная. В третьем случае (пациентка женского пола,64 года), диагностированном как буллезное лекарственное поражение кожи, несмотря на единичные случаи описания таких поражений в качестве проявлений самого коронавируса, наиболее вероятным причинно-значимым фактором был мокситек — антибиотик фторхинолонового ряда — особенно с учетом выявленного в анамнезе герпеса. Согласно действующим рекомендациям во всех трех случаях с больными обсуждался вопрос проведения проб для подтверждения причинной значимости указанных лекарств и/или подбора альтернативных препаратов при необходимости. В связи с этим пациенты с их согласия включены в базу данных пациентов c тяжелыми реакциями лекарственной гиперчувствительности.

Цель исследования — повысить диагностическую чувствительность идентификации бактерий A. baumannii bv. tryptophandestruens и определить распространенность этого биовара и его суббиоваров среди клинических изолятов A. baumannii. Объектом исследования были 210 первичных штаммов A. baumannii, выделенных в 2021–2022 гг. в бактериологической лаборатории Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова, из них 42 — штаммы A. baumannii bv. tryptophandestruens. Бактерии биовара tryptophandestruens идентифицировали по хромогенной биотрансформации бензоата натрия на плотной питательной среде (г/л): пептон ферментативный 5,0; NaCl 5,0; FeCl₃ 6H₂O (10% водный раствор) 0,1–1 мл; бромтимоловый синий (1,6% водный раствор) 3 мл; агар 15,0; NaOH (4% раствор) 2,6–3 мл; вода дистиллированная 1 л; все компоненты растворяли при нагревании, затем добавляли бензоат натрия (CAS 532-32-1) 1,0–2,0; корректировали рН 7,2±0,2; стерилизовали при 121°С, разливали в чашки. Бактерии суббиоваров А и В биовара tryptophandestruens идентифицировали по хромогенной биотрасформации L-триптофана, используя эту же питательную среду с L-триптофаном (1,0–2,0 г/л) вместо бензоата натрия. Обе питательные среды применяли одновременно. Исследуемые культуры A. baumannii засевали петлей на среды в виде бляшки, инкубировали аэробно при 37°С 18–24 ч, затем учитывали результат: наличие темно-коричневой зоны окраски питательной среды вокруг газона бактерий на среде с бензоатом натрия и на среде с L-триптофаном указывало на их принадлежность к суббиовару А биовара tryptophandestruens; при наличии зоны темно-коричневой окраски питательной среды вокруг газона бактерий на среде с бензоатом натрия и отсутствии зоны окраски на среде с L-триптофаном идентифицировали биовар tryptophandestruens суббиовар В. В результате исследования впервые выявлена хромогенная биотрансформация бензоата натрия (бензойной кислоты) и ее значение как маркера биовара tryptophandestruens A. baumannii. Обнаружены два суббиовара А и В биовара tryptophandestruens. Разработан метод идентификации биовара tryptophandestruens A. baumannii и его суббиоваров А и В по хромогенной биотрасформации бензоата натрия и L-триптофана, что повышает диагностическую чувствительность метода за счет выявления суббиовара В. Установлена частота распространения бактерий биовара tryptophandestruens среди первичных клинических изолятов A. baumannii в 2021–2022 гг.: из 210 штаммов A. baumannii — 42 (20,0±3,5%) — штаммы bv. tryptophandestruens, в том числе суббиовар А — 27 (12,9±2,3%), суббиовар В — 15 (7,1±1,7%).