The fourth ethical comment towards COVID-19 (three years later). Trust and faith: social and moral profile of vaccination

Full Text

Современный этап пандемии COVID-19 со всей определенностью можно характеризовать как время изучать и извлекать уроки. В реальной действительности настоящего момента мы сталкиваемся с непредвиденным явлением, поскольку оценка и анализ пандемии качественно сосредоточились в основном на уровне системы здравоохранения. Безусловно, такая работа необходима, логична и оправданна во имя настоящего и будущего медицины. Однако с учетом чрезвычайного социального масштаба катастрофы становится очевидным, что для осознания ошибок и поиска истины необходимо постараться распутать клубок связей, систем и структур отнюдь не только медицинского плана, а включающий также всю многогранную палитру взаимодействий, присущих современной цивилизации и их надрыв или, скорее, разрыв, имевший место в период последней пандемии.

Такое понимание нисколько не претендует на попытку всестороннего и цельного рассмотрения проблемы пандемии в рамках данной статьи, скорее, наоборот, подчеркивает ее скромное целевое назначение: провести социально-нравственный срез ситуации, сложившейся при вакцинации против COVID-19, в строго определенном ключе — конфликта «доверия и веры».

Многолетний авторский опыт работы в области вакцинопрофилактики с четким этическим акцентом восприятия ее эффективности и проблем, позволяет выделить фактор «доверия» к вакцинации как необходимое условие ее проведения и успеха [25, 26].

При этом существует шкала формирования «доверия», где определяющим служит авторитет, ответственность и правовая целесообразность государственных/административных систем, организующих вакцинацию. Следует также учитывать ориентацию на мнение профессионального сообщества и нравственное воздействие социально избранных групп влияния, таких как религия, СМИ и др. При этом необходимо иметь в виду дуплексный понятийный характер «доверия», включающий сторону, обеспечивающую, и сторону, оказывающую доверие.

Объективные факторы уязвимости формирования доверия к вакцинации в условиях пандемии COVID-19

Рассматривая проблему в избранном нами аналитическом формате, прежде всего, важно оценить, существовала ли в период пандемии COVID-19 объективная вероятность достижения доверия. Ранее, в специальном исследовании, опубликованном в данном авторитетном журнале, был детально представлен весь ряд научных и нравственных параметров, учет и соблюдение которых однозначно обеспечивает достоверность платформы «доверия» [17]. В работе была четко констатирована лишь относительная состоятельность условий формирования доверия как на каждом конкретном этапе, так и в рамках цельной концепции вакцинопрофилактики при COVID-19 на национальном, региональном и глобальном уровнях [17]. К критическим моментам, которые существовали на момент создания вакцин и на этапе их применения, можно отнести дефицит научных знаний в области эпидемиологии инфекции, в характере иммунологической защиты, научно-технологических принципов разработки, а также лимит данных по эффективности/безопасности и практической базы применения [2, 7, 21]. К этому объективному списку следует добавить соревновательный режим разработки вакцин, что сопровождалось как реальными фактами компромиссных решений, так и нерегулируемой дискредитацией вакцин конкурентов и огромным отрицательным информационным воздействием путем создания стереотипа недоверия и скептицизма [12, 18, 30, 31].

Дезориентация общества в отношении вакцин/вакцинации множилась некомпетентностью дискуссий, отсутствием убедительных опровержений ложных фактов, игнорированием принципов солидарности и равной доступности в мировом масштабе [18, 33, 36] Директивный аспект регулирования, предполагающий обязательность вакцинации, был замаскирован директивным характером социально-правовых ограничений, что также не способствовало популяризации компании вакцинации.

Таким образом, со стороны обеспечения факторов доверия имела место многокомпонентная качественная недоработка исследовательского, нравственного, административного, правового, информационного и социального индекса. К этому следует добавить, что под прессом очевидной уязвимости вакцинации особое значение стало иметь усиление позиции антивакцинального лобби и присоединение к нему представителей профессиональной медицинской среды [8, 32, 34].

В подобных обстоятельствах было сложно ожидать от общества как стороны, которая должна на деле оказать доверие, истинной приверженности к вакцинации [6, 29]. Однако в противовес всем указанным выше отрицательным воздействиям, именно на данном уровне взаимодействия вступают в силу главные моральные аргументы убеждения, такие как историческая значимость вакцинации как универсального инструмента управления эпидемической ситуацией [25, 28]. Добавочную неопровержимую ценность приобретает социальная, профессиональная и персональная ответственность всех участников вакцинального процесса и нормативно-нравственный аспект баланса интересов индивидуума и общества при чрезвычайных ситуациях.

Нравственный отклик общества в аспекте формирования доверия к вакцинации в условиях пандемии COVID-19

Общественные отношения, сложившиеся в процессе вакцинации против COVID-19, регулировались не только принципами биологической/эпидемической целесообразности, но и нормами этики и права. Необходимо отдать должное трем стимулирующим факторам, к которым относятся: общественный запрос на сдерживание пандемии, моральное ожидание, связанное с разработкой вакцин, и обеспеченность конституционно закрепленных нормативных действий. Механизм и приоритет защиты интересов общества как обязанности государства при чрезвычайных ситуациях, включающих пандемии, универсально прописан в соответствующих статьях конституций стран мира [10].

Специальное значение приобрело нравственное измерение, основанное на вековых традициях непреложной веры с учетом уникальных возможностей предотвращения или разрешения конфликта интересов у членов соответствующих религиозных общественных групп. Прежде чем представить сложившийся диапазон специфического влияния религиозной приверженности в масштабе анализируемой нами геополитической зоны ряда стран СНГ, следует неминуемо признать, что весь спектр полемической уязвимости вакцинации затронул непосредственно религиозные институты, что обострило существующие религиозные смущения и потребовало поиска дополнительных компромиссов.

Проведенный нами ранее целостный анализ и обзор проблемы отношения различных религиозных конфессий к вакцинации, выявил отсутствие принципиального запрета на прививки во всех религиях мира и констатировал признание их ценности для спасения жизней людей [27]. Часто повторяющиеся, якобы религиозные, причины отказа от вакцинации характеризуют лишь недостаточную осведомленность об истинных богословских взглядах основных религий на вопросы иммунизации. Подобная ситуация вновь была озвучена при пандемии COVID-19, которая остро поставила перед обществом вопросы, связанные с вакцинопрофилактикой и ее восприятием верующими. Данной теме было посвящено много публикаций, обзоров и высказываний в глобальной вакцинальной (антивакцинальной) полемике [8, 13, 35, 37].

Наше внимание в целом и в сфере религиозной направленности в частности по-прежнему занимал поиск ответов на вопросы, что вызвало рост недоверия и какие выводы следует сделать, для улучшения ситуации в будущем? Очевидно, что раскрытие истоков недоверия и соответствующих мер стабилизации, успешно можно достичь лишь в условиях первичного анализа вакцинальной политики при COVID-19 в конкретном регионе наблюдения, в нашем случае, как было отмечено выше, — в странах СНГ [17].

Поскольку господствующие вероисповедания в пределах названного региона составляют христианство и ислам, прежде всего, следует учитывать тот факт, что при пандемии сработали классические уровни непринятия вакцинации, а именно отказ по факту халяльности вакцин (ислам) или использования клеток человеческого эмбриона (христианство) [25]. Конкретные ситуации в отдельных странах и конфессиональном аспекте складывались следующим образом.

В Русской православной церкви (РПЦ) священноначалие высказалось в пользу вакцинопрофилактики от COVID-19. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл еще в марте 2020 г. сделал прививку от коронавирусной инфекции одним из российских препаратов [20]. 22 декабря 2021 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая с докладом на ежегодном Епархиальном собрании духовенства города Москвы, коснулся темы вакцинации от коронавирусной инфекции, которая стала поводом для широкого обсуждения как среди верующих, так и в обществе в целом. Он в частности сказал: «Знаю, что многих волнует тема вакцинации от коронавирусной инфекции и что в среде духовенства и мирян, точно так же, как и во всем обществе, есть разногласия по этому поводу. Кто-то считает, что вакцинация должна быть обязательной для всех, кто-то — что она должна быть полностью добровольной. Кто-то и вовсе считает ее ненужной или даже неприемлемой» [9]. Далее он высказал убеждение, что «вакцинироваться или нет — это вовсе не вероучительный вопрос. Это вопрос сугубо медицинский, дело личного выбора и ответственности человека, его жизненного опыта… Даже если весь мир станет ареной сегрегации по иммунному признаку, Церковь должна оставаться свободной от такой сегрегации и принимать всех стремящихся ко Христу людей» [22].

Однако не все представители РПЦ были согласны с положительным отношением к вакцинации от коронавируса. Реакция консервативных духовенства и мирян РПЦ, так называемого «глубинного православия», по многим вопросам кардинально отличалась от виденья официального церковного руководства [4].

Взгляд православных врачей и философов по данному вопросу еще за два десятилетия до пандемии, в 2009 г., нашел отражение в фундаментальных заявлениях Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московского Патриархата [23]. В указанных документах недвусмысленно высказано отношение к вакцинации как к необходимой современной мере профилактики инфекционных заболеваний, отказ от которой может привести к тяжелым последствиям. Конкретно к ситуации по теме вакцинации от коронавируса была сформулирована достаточно взвешенная позиция. С одной стороны, было вновь подчеркнуто, что «Русская Православная Церковь последовательно придерживается принципов защиты свободы выбора человека в использовании или неиспользовании новых и быстро развивающихся технологий, в том числе в сфере медицины». Был освещен «исторический опыт Русской Православной Церкви, которая знает примеры активного участия священнослужителей в распространении практики вакцинации», благодаря которой многие известные в прошлом эпидемии сошли на нет.

Убедительная поддерживающая позиция была присуща Армянской апостольской церкви, которая определила свое отношение к вакцинации, отметив, что: «прививка от болезни не представляет духовной опасности для верующих, а в условиях пандемии, кроме личной свободы, необходимо думать и об ответственности перед обществом и не подвергать угрозе ни себя, ни окружающих» [11].

Митрополия Молдовы вначале пандемии скептически относилась к иммунизации и открыто выступала против возможности «обязательной вакцинации», несмотря на то, что подобная практика вакцинации не была предусмотрена уполномоченными государственными органами Молдовы [3, 19]. Позднее ситуация значительно улучшилась и служители церкви, в том числе и ранее несогласные и даже те, которые поддерживали распространяемые в социальных сетях страхи о вакцинах, вакцинировались сами и стали убеждать прихожан ответственно относиться к своему здоровью и к здоровью окружающих.

Среди мусульман региона, также в силу имевшего место дефицита профессионального информирования и обилия мифов о пандемии и вакцинации, «вакцинальная нерешительность общества» на конфессиональном уровне не избежала роста в начальный период проведения вакцинальной компании [14]. Позднéе повышение фактора доверия в процессе вакцинации стало следствием солидарного нравственного воздействия, основанного на достижении соразмерности адекватного и открытого диалога с обществом [24]. Чрезвычайно значимый вклад внесли результаты участия ряда стан Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества (ЦАРЭС) в социологическом проекте, направленном на определение основных позиций общественного мнения в отношении вакцинации от COVID-19 и, в частности, открывшем истинное значение вековых устоев веры в защите здоровья и жизни [1]. В рамках проекта ЦАРЭС принимали участия несколько стран, вошедших в формат нашего изучения политики вакцинации от COVID-19, такие как Азербайджан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан [17].

Данные опроса подтвердили, что важным элементом негативного отношения к вакцинации и отказа от нее по так называемой «личной причине», стала недостаточность информации о роли массовой вакцинации в улучшении эпидемиологической ситуации.

Иллюстрацией к пониманию этого явления должна стать шкала самых распространенных причин отказов от вакцинации, разработанная ВОЗ в 2019 г. Пропорциональная последовательность данной шкалы представлена следующим образом: «уверенность в том, что болезнь обойдет стороной», «недоступность вакцин», а также «недостаток доверия» [5]. Поскольку в ситуации COVID-19 баланс в сторону заражения был чрезвычайно высок и доступность вакцин в исследуемом регионе была обеспечена, это снимает возможность оперирования данными параметрами и однозначно определяет самым очевидным фактором отказа от вакцинации именно «недостаток доверия». Подобное состояние не случайно, поскольку в пандемию COVID-19 информационное поле находилось полностью под воздействием непрофессионального СМИ, несвободного от конфликта интересов. Ответным показателем, выявленным по результатам указанного социального опроса, стало то, что подавляющее большинство респондентов получало информацию о вакцинах из СМИ, а не от медицинских работников. Так, например, по данным указанного опроса ЦАРЭС, медицинские работники в качестве источника получения информации упоминаются лишь в 13,5% в Кыргызстане, в 20,7% — в Таджикистане и в 8,2% — в Узбекистане [1, с. 57 табл. 9 ].

Казус данной ситуации заключается в том, что в ходе этого же социологического исследования было установлено, что позитивное влияние на формирование доверия к вакцинации в зависимости от гендерного статуса респондента (мужчины/женщины), повсеместно принадлежит именно медицинскому персоналу, соответственно: 70,0%/75,7% — Кыргызстан; 73,8%/76,4% — Таджикистан и 82,0%/85,2% — Узбекистан [1, с. 94, табл. 46].

Следует с сожалением констатировать, что представленные показатели однозначно указывают на упущенную возможность создания корректной вакцинальной среды в силу чрезвычайной по интенсивности и вовлеченности в актуальный режим пандемии профильных медицинских структур с одновременным переходом информационного «рупора» в непрофессиональную и склонную к сенсациям и негативизму сферу [1, с. 57, табл. 9].

В подобной обстановке задействование всех факторов нравственной поддержки безусловно имело существенное значение. Прямую связь следования религиозным наставникам по рекомендации вакцинации в регионе стран ЦАРЭС отметили в зависимости от гендерного статуса респондента (мужчины/женщины) соответственно: 1,9%/1,9% — в Кыргызстане; 3,4%/2,4% — в Таджикистане; 0,8%/0,2% — в Узбекистане [1, с. 94, табл. 46]. Однако следует иметь в виду и непрямые характеристики нравственного воздействия религии, такие как традиционная ценность семьи, что определило наиболее частую мотивацию и приверженность женщин к вакцинации в странах мусульманского региона для защиты родных и близких. В целом фактор защиты семьи послужил основанием для вакцинопрофилактики у 73,6% участников опроса в Кыргызстане, 80,7% — в Таджикистане и 72,8% — в Узбекистане [1, с. 65].

Заключение

Все вышеуказанные положения последовательно подчеркивают неопровержимость концепции профессиональной и социальной ответственности всех сторон и зон влияния (законодательство, здравоохранение, религия, СМИ) для поддержки авторитета научно-медицинских мер защиты здоровья общества, что было детально прокомментировано нами ранее на различных этапах развития пандемии [15, 16, 17].

Особо позитивным примером может служить практика вакцинации, обеспечивающая объективное, профессиональное информирование населения, исключение необоснованной дезинформации за счет системы «обратной связи», оперативное мониторирование результатов вакцинации и их открытое обсуждение в экспертно-профильном медицинском аспекте.

В целом необходимо акцентировать внимание на том, что достижение гармонического доверия к вакцинации на принципах убежденности, осознанности, независимости и веры в научный и нравственный потенциал медицины требует совершенствования социальных норм регулирования отношения человека и общества, прежде всего в части повышения правовой, административной и информационной ответственности уполномоченных на то структур и укрепления моральных основ во всех сферах человеческого сообщества.

About the authors

Olga I. Kubar

St. Petersburg Pasteur Institute

Author for correspondence.
Email: okubar@list.ru

DSc (Medicine), Leading Researcher, Laboratory of Etiology and Control of Viral Infections; Member of the Russian Committee on Bioethics (RCB); ex-member of the International Committee on Bioethics

Russian Federation, St. Petersburg

Galina L. Mikirtichan

St. Petersburg State Pediatric Medical University

Email: okubar@list.ru

DSc (Medicine), Professor, Head of the Department of Humanitarian Disciplines and Bioethics

Russian Federation, St. Petersburg

References

Supplementary files